Роман «Страдания юного Вертера» стал вторым литературным успехом Гёте после драмы «Гёц фон Берлихинген». Как драму, так и роман в письмах относят к направлению «Буря и натиск». «Страдания юного Вертера» носят в некоторой степени автобиографический характер, в нём в вольной интерпретации Гёте рассказал о своей платонической любви к Шарлотте Буфф. Гёте познакомился с ней во время прохождения практики в имперском камеральном суде Вецлара летом 1772 года. Мотив трагического исхода любовной истории, суицида Вертера Гёте навеяла смерть его друга Карла Вильгельма Иерузалема, страдавшего от любви к замужней женщине. Литературный образ Лотты обязан своим появлением другой знакомой Гёте того времени — Максимилиане фон Ларош.
Первое издание романа вышло осенью 1774 года к Лейпцигской книжной ярмарке и сразу стало бестселлером. Переработанное издание вышло в 1787 году. Роман подарил Гёте славу во всей Германии. Ни одно из сочинений Гёте не было прочитано стольким количеством современников.
Распространение романа вызвало в Европе волну подражающих самоубийств, что впоследствии было названо эффектом Вертера. Этот эффект был так силен, что в ряде государств власти запретили распространение книги.
Эффект (синдром) Вертера заключается в высокой корреляции между широким освещением самоубийств в искусстве и средствах массовой информации и уровнем новых самоубийств. Выявлен в 1974-1975 годах американским социологом Дэвидом Филлипсом из Калифорнийского университета в Сан-Диего, который исследовал волну подражающих самоубийств, прокатившейся по всей Европе в конце XVIII века и спровоцированных распространением романа Гёте «Страдания юного Вертера».
Также Филлипс и Карстенсен (1986) изучили существование такой взаимосвязи на протяжении 7 лет (1973—1979), взяв данные о 12585 самоубийствах подростков и проследив их связь с телерепортажами о самоубийстве в новостях и статьями первых полос газет. Они обнаружили, что число самоубийств значительно возрастало по прошествии 0-7 дней после такой истории в новостях. Это увеличение коррелировало (r=0,52) с количеством программ, передававших репортаж. Такая корреляция имела значение только для подростков, а не для самоубийств взрослых людей, и была гораздо сильнее для девочек, чем для мальчиков.
Наконец, изучив статистические данные о самоубийствах в Соединенных Штатах Америки с 1947 по 1968 год, Филлипс обнаружил, что в течение двух месяцев после каждой громкой публикации о самоубийстве, в среднем суициды совершало на 58 человек больше, чем обычно.
Филлипс отметил сходство между ситуацией первого, ставшего знаменитым, самоубийцы и ситуациями тех, кто покончил с собой вслед за ним (если самоубийца был в возрасте — возрастали самоубийства среди пожилых людей; если принадлежал к определенному социальному кругу или профессии — то учащались самоубийства в этих сферах), а также сходство между первым и последующими способами сведения счётов с жизнью. Реакция имитации суицида свойственна и неуверенным в себе, привыкшим во многом брать пример с других людей, особенно если их жизненная ситуация напоминает жизненную ситуацию человека, наложившего на себя руки. Отчаявшись, не видя иного решения своей проблемы, они нередко воспринимают известие о чьем-то самоубийстве как своеобразную подсказку, и принимаются копировать действия тех, кто во многом на них похож.
В Австрии, где в 80-е годы XX века чрезвычайно выросло количество самоубийств в метро, в 1987 году Венский Центр Кризисной помощи совместно с сотрудниками Венского метрополитена пошли на своеобразный эксперимент: решили больше не освещать факты «смерти на рельсах» или, по крайней мере, не «раздувать» из них сенсации, уделяя данным происшествиям минимум внимания. Уже через месяц количество самоубийств в метро снизилось почти в 3 раза. С тех пор в австрийской прессе действует запрет на освещение подобных трагических событий.
Самоубийство Мэрилин Монро Дэвид Филлипс также приписал действию эффекта Вертера.